ОТЧЕТ О ПУТЕШЕСТВИИ В ПРЕДБАННИК ПРЕИСПОДНЕЙ (продолжение)
ИЕРУСАЛИМ
Отправляясь в отпуск, я мыслила только об отдыхе и еще в Москве говорила, что ни на какие экскурсии не поеду, ну, может быть, только в Иерусалим, ибо быть в Израиле и не посетить Иерусалим – преступление. И я приобрела эту экскурсию. К ней был приплюсован еще и Вифлеем. …Наверное, я на самом деле темный дух, умело пускающий пыль в глаза окружающим и успешно маскирующийся под светлого. Но в Иерусалиме никаких духовных восторгов я не испытала… Потом оказалось, что трое из тех, с кем я разговаривала после аналогичной экскурсии, тоже не пережили ничего из ожидаемого. И уж совсем успокоил меня Марк Твен: «…Несметное множество людей готово пересечь всю землю ради счастья увидеть это место. Умом я, конечно, прекрасно понимал это. Но очутившись здесь, я никак не мог проникнуться величием этой минуты. <…> Фантазия лучше всего работает на расстоянии». (Правда, Твен рассказывал о посещении храма Благовещения в Назарете, но суть одна.) Но – обо всем по порядку. Нам повезло – группа была небольшая – 5 или 7 человек. Кстати, в израильских экскурсионных автобусах пристегиваться ремнем безопасности надо сидя на любом месте, не только впереди. Интересно, в обычных рейсовых тоже надо пристегиваться на каждом сиденье? «На свете не сыщешь пейзажа тоскливей и безрадостней, чем тот, что окружает Иерусалим. Дорога отличается от пустыни, по которой она пролегает, лишь тем, что она, пожалуй, еще гуще усеяна камнями»(М.Т.). Но нам дорога не показалась такой уж тоскливой и безрадостной, тем более что камни с нее уже давно убрали и заменили асфальтом, а водителем оказался русскоговорящий выходец из СССР, из Узбекистана Ави (Авик), который снабжал нас информацией о жизни в Израиле. Мама у него еврейка, отец турок-месхетинец. Жена русская из Петербурга. «Кто мои дети, – говорит, – не знаю…» В одной семье соединились и уживаются три религии мира – христианство, иудаизм и ислам – и никто друг с другом не враждует. «Так и надо, – сказала я водителю, – надо, чтобы так было везде». По его словам, евреи и арабы рядом живут вполне мирно, по-соседски, дружелюбно, нет никакой неприязни. Что, собственно, нормально. Мы же жили рядом с армянами, украинцами, грузинами, татарами и т.д. – и не было никакой вражды и ненависти… А стали бы вспоминать монголо-татарское иго… Озлобление у евреев вызывает только ХАМАС. Как сказал Ави, израильская армия уже давно смела бы их с лица земли, но «мировая общественность» не позволяет.
…
Так мы и доехали до Иерусалима. Когда едешь по городу – видишь заборы, конкретные высокие бетонные заборы (точнее – стены), отделяющие арабские части города от еврейских. «Зачем заборы-то?» – не удержавшись, спросила я. «Так спокойнее», – ответил водитель. Гид, вернее, гидша Элла подсела в машину уже в Иерусалиме. Вот с ней-то и не повезло… Она тоже «русская еврейка». Рассказывала она об Иисусе Христе с таким напором и темпераментом, с каким футбольный комментатор рассказывает о последних минутах решающего международного матча, попутно она снабжала нас сведениями из собственной жизни. Но мне, например (уверена, что и остальным туристам), было совершенно не интересно, как часто она делала аборты, живя в СССР. В общем, вместо того, чтобы создать определенную атмосферу перед посещением священных мест, она своим эмоциональным рассказом только мешала и сбивала даже тот настрой, который смог создать себе сам каждый из нас.
…
От Храма Успения Богородицы и Гефсиманского сада видны ворота, называемые Золотыми, – старейшие ворота Иерусалима и единственные, ведущие прямо на Храмовую гору. Якобы через них Христос входил в этот город. Ныне около них старое мусульманское кладбище – и тут умудрились нагадить! Но, как выяснилось, нагадили арабы не просто из любви к искусству: книга пророка Иезекиля говорит, что Мессия въедет в Иерусалим через Золотые ворота, и поэтому султан Сулейман Великолепный приказал в 1541 году замуровать их – на всякий случай. И именно по этой причине перед воротами мусульмане расположили кладбище, в иудаизме считающееся нечистым местом, – мол, тут Мессия не пройдет. («Но пасаран!» по-исламски.) А вот что говорит об этих местах Марк Твен (который тоже не может обойти стороной арабов): «Совсем рядом, в стене храма – Золотые ворота, они являли собою прекрасный образец скульптуры в те древние времена, когда храм еще строился, и остались им поныне. Отсюда в старину иудейский первосвященник выпускал козла отпущения, и тот убегал в пустыню, унося на себе груз всех грехов народа иудейского, скопившихся за год. Если б его вздумали выпустить теперь, он убежал бы не дальше Гефсиманского сада: эти несчастные арабы непременно слопали бы его вместе со всеми грехами. Им-то все нипочем: козлятина, приправленная грехом, для них недурная пища. Мусульмане неусыпно и с тревогой следят за Золотыми воротами, ибо в одном почтенном предании говорится, что когда падут эти ворота – падет ислам… Я ничуть не огорчился, заметив, что старые ворота несколько расшатались». Старый Иерусалим, в котором все и происходило, оказался смехотворно мал! По нашим меркам – несколько кварталов. (Официально – 0,9 квадратных километра.) И до 1860 г. он представлял собой ВЕСЬ Иерусалим. А когда читаешь о евангельских событиях, представляешь себе большой город – большой в нашем понимании. «Хороший ходок, выйдя за городские стены, может за час обойти весь Иерусалим. Не знаю, как еще объяснить, насколько он мал» (М.Т.). Современный Иерусалим вообще не очень напоминает город в нашем представлении. Он малоэтажный, с кривыми крутыми улицами. Закупив свечи и крестики, которые мы собирались освятить, отправляемся по узким улочкам к Храму Гроба Господня. Но чтобы подойти к нему – надо пройти, вернее, протолкаться, через квартал арабского базара. Это назойливое племя оккупировало подходы к Храму! Просто ужас какой-то! Креста на них нет и Христа на них нет – в смысле разогнать некому. Этот арабский таборо-базар совершенно не настраивает на восприятие той святыни, которую готовишься посетить…
Видимо, из-за сложной политической ситуации, власти Иерусалима не могут ликвидировать это безобразие. И мысль, высказанная Марком Твеном, «если б подложить под все это (Речь идет об арабском мире) тонну-другую пороха и запалить его, получилось бы куда эффектнее, – и эту радующую глаз картину можно было бы вспоминать с удовольствием, проживи мы хоть тысячу лет», тут очень кстати. Потом, правда, мы стали свидетелями более приятной картины. Как известно, Иерусалим переводится с древнееврейского как «жилище мира». И порой это название оправдывается. Во дворе Храма Гроба Господня наша гид – напоминаю, еврейка – сердечно обнялась и расцеловалась сначала с арабом – хозяином земли, на которой и расположен Храм Гроба Господня, а потом с православным священником – греком. Воистину – город трех мировых религий, город мира.
…
Покинув главную христианскую святыню, мы отправились дальше и подошли к главной святыне иудейской – Стене Плача, «где евреи каждую пятницу лобызают священные камни и оплакивают былое величие Сиона» (М.Т.). Сейчас они делают это ежедневно. Чтобы приблизиться к Стене Плача, необходимо пройти через КПП и металлодетектор. Территория разделена на две половины: мужскую и женскую, женская раза в два меньше (и тут дискриминация!). Получается, что еврейские мужчины плачут гораздо чаще и в бо́льшем количестве. Действительно, люди плачут; между плитами Стены – море записочек с обращениями и просьбами к Господу. Очень большое количество хасидов. Но приходят туда не только в горе, но и в радости. Хотя, как вы понимаете, больше приходят в горе… Когда у нас радость – мы тут же забываем о Боге… Мы немного постояли рядом, я притронулась к древним камням тоже. О чем попросить – не решила и тем, надеюсь, избавила еврейского бога еще от одной проблемы. Потом, пятясь задом, мы отошли.
…
Далее наш путь вел в Вифлеем, где планировалось осмотреть всего одну достопримечательность – Храм Рождества Христова и, соответственно, место, где он родился. Экскурсия в Иерусалим и Вифлеем была замечательна еще и тем, что я снова очутилась на территории Палестинской автономии. В отличие от предыдущих пересечений границы Израиля и Палестины, следующее было обозначено более конкретно. Вифлеем находится в 12 км от Иерусалима, на территории Палестиной автономии. Чтобы туда попасть, нужно преодолеть границу уже не столь формально, как прежде, и иметь загранпаспорт. Граждан с израильскими паспортами туда не пускают, о чем свидетельствовало большое табло. Наши гид и водитель, обладатели израильских паспортов, не имели права пересекать пограничный кордон. Поэтому мы пересели в другой автобус, водитель которого был арабом (хотя, по остроумному замечанию экскурсантов, он больше смахивал из-за рыжих волос на ирландца, завсегдатая паба; мне же он показался похожим на грозного джинна из восточных сказок – почти наголо побритый качок с рыжеватыми усами и бородкой, обвешанный золотыми цепями), и ему въезд был разрешен. А новый гид ждал нас с другой стороны. Кстати, если «туда» израильтянам въезд запрещен, то «обратно» (Израиль в данном вопросе более лоялен) жители ПА, а также граждане с иорданскими паспортами (коими, кстати, обладают многие жители Иерусалима) могут проезжать беспрепятственно. На КПП проверяют документы, досматривают машины. Нас встречает пограничница – бравая девушка-палестинка с «калашниковым» через плечо. («Калашникова» от «Узи» я бы не отличила, но это определили мужчины из нашей группы.) На ней толстенный бронежилет, напоминающий ватник. Нашу машину не досматривали, только проверили документы. Чтобы проехать через границу, надо миновать не только шлагбаум, но и своего рода «ежи» – металлические шипы, которые уходят в землю одновременно с поднятием шлагбаума. Так что, эффектно сбив шлагбаум (как в каком-нибудь боевике), прорваться через границу не удастся – шипы в момент проколют шины. На выезде же, если машина едет в положенную сторону, шипы под тяжестью колес уходят в землю, не травмируя шин. Но попробуй рвани в противоположном направлении – эти же железные зубья тут же располосуют резину! По сравнению с Израилем на палестинской территории гораздо грязнее, обрывки бумаг, пакеты, в общем, кучи мусора. Невысокие дома из светлого камня, улицы порой очень узкие и настолько крутые, что непонятно, как машина по ним взбирается! На стенах полно надписей и рисунков – работа палестинских граффити. (В Израиле стены не изрисованы.) Также какие-то то ли плакаты, то ли фотографии на заборах – толсторожий араб, зачем-то корчащий разные страшные физиономии (израильтянам что ли «козьи морды» строит?). На улицах встречаются военные в камуфляже и с оружием – как-то непривычно. Обычно такое видишь только по телевизору… Если в Израиле все дорожные указатели на трех языках – иврит, арабский (второй государственный язык), английский, то в ПА только на арабском, в туристических районах – еще на английском. Но что удивительно: деньги там – шекели (израильская валюта).
…
Нас подвели к Храму Рождества Христова. Вернее, этих храмов было несколько – построенных разными конфессиями. Они стояли тесно сомкнувшись, как солдаты на параде, прижавшись плечами друг к другу. Правильнее было бы называть их «приделами храма». Уже не помню, через который мы вошли внутрь. Как и в Иерусалиме – внутри ёлочной мишурой блестели многочисленные украшения. Одну из роскошных люстр подарил Николай Второй (как видите – не помогло, не от души, видать, подарил…). Чтобы попасть непосредственно к месту рождения Христа, надо спуститься вниз. «...Нас повели под землю, в грот, вырубленный в скале. Здесь-то и стояли те самые "ясли", в которых родился Христос. Об этом сообщает латинская надпись на серебряной звезде, вделанной в пол. Она отполирована поцелуями многих поколений благочестивых паломников. Грот изукрашен так же безвкусно, как все святые места в Палестине. Здесь, как и в Храме святого гроба Господня, все говорит о зависти и нетерпимости. Служители и приверженцы греческой и латинской церкви не могут пройти в одни и те же двери; чтобы преклонить колена в священном месте, где родился искупитель, они вынуждены приходить и уходить разными улицами, не то они переругаются и передерутся в этой святая святых» (М.Т.). И там нас ждало событие, несколько перекликающееся с настроем, упомянутым выше, – очень хотелось поругаться и порукоприкладствовать! И только врожденная интеллигентность вкупе с приобретенной на протяжении добродетельной жизни благочестивостью не позволили мне это сделать! Мы пересеклись с группой негров. Когда-то я встречалась с путешествующими неграми на Горе Моисея, теперь вот они обнаружились в Вифлееме… Не знала, что негры такие ревностные христиане. На них были надеты яркие оранжевые кепочки, так делают некоторые турфирмы, чтобы гид легко мог отличить «своих», но как можно не отличить негра в толпе белых… не знаю, сие мне неведомо. Негров было человек 30, не меньше. И все они, как по долгу службы, фотографировались на фоне каждой достопримечательности, причем ложились-садились на пол и принимали различные театральные позы. Отогнать их, пока все 30 человек не запечатлевали себя любимых, было совершенно невозможно. Они не реагировали ни на какие замечания и вообще ни на что. Из-за них нам приходилось долго ждать, а самим оставалось всего несколько секунд, чтобы постоять рядом и прикоснуться к святыне. (Кстати, история в Вифлееме была еще не последней каплей, настроившей меня против негров. Как я уже писала, минус отеля в том, что он принимает группы. И однажды приехала группа негров. В общем-то, они особо не досаждали, но на рассвете, часов в 6, перед отъездом, – вывалились всей толпой на пляж, но не купались (им было холодно, они ходили в куртках), а гомонили и фотографировались. Такая мелочь, как то, что 6 утра и весь отель спит – их совершенно не смущала. Ну и поездочка! Становлюсь расистом. Ну, а «антиарабист» я уже давно. Где же, где благотворные энергии Иерусалима?) На обратном пути на границе документы вообще не проверяли; но зашел конкретный такой пацан, в одном ухе серьга, в другом наушник от рации, через плечо автомат – палестинский пограничник одним словом, осуществил только фейс-контроль, чем и удовлетворился, т.к. наши славянские физиономии подозрений, видимо, не вызвали. Мы снова вернулись в Иерусалим, пересели в машину к Ави и поехали восвояси. Хасидский район в Иерусалиме – по улицам снуют, не разбавленные более привычными нам персонажами, сплошь одни чернокафтанники – ортодоксальные евреи – хасиды, что вызывает ощущение ирреальности и боязнь за сохранность своей психики, ибо невольно начинаешь ощущать себя подобно персонажу фильма «Последний герой боевика», где мальчик из реальной жизни попадает в кино; мне же казалось, что я очутилась в фильме «Тайна Ордена», не хватало только Ван Дамма, носящегося по улицам Иерусалима в сопровождении длинного шлейфа израильских полицейских и успешно поколачивающего и последних, и попадающихся под горячую руку (или ногу – это кому как повезет) жителей этого древнего города.
